2022 год должен был нанести сокрушительный удар по российской экономике, после которого — по замыслу лиц, разрабатывавших и вводивших санкционные пакеты — она не должна была в принципе оправиться. Но она не только не рухнула, но даже оказалась способна потянуть одновременное ведение активных боевых действий, реализацию национальных проектов внутри страны — это ключевой инструмент развития России, — а также интеграцию и восстановление четырёх новых территорий. Мало кто ожидал такого от страны, уничижительно именуемой «бензоколонкой», чей ВВП меньше 2% от мирового.
Уходящий год сильно изменил российскую экономику. И дело не в том, что её состав вошли новые регионы с серьёзным промышленным и сельскохозяйственным потенциалами, не говоря уже о людях и полезных ископаемых в недрах — о них стоит рассказывать отдельно и обстоятельно. Дело в том, что СВО, преследующей целью реинтеграцию Украины и воссоединение русского народа, изменило Россию в тот момент, когда и её граждане, и её элиты оказались способны принять эти перемены. Мало того, конъюнктура мировой экономики позволила этим переменам свершиться, а России не рухнуть от колоссального бюджетного дефицита.
Стабильность российской экономике обеспечила целая совокупность факторов, как зависящих от действий российской власти, так и не зависящих, в том числе ошибки руководства стран Запада.
Начать стоит с объективных факторов, так как они пунктиром проходят сквозь все решения российской власти, которые она принимала для стабилизации экономики.
Устойчивость российской экономике придали два фактора: эмиссия и дерегулирование.
Эмиссия денег была проведена центробанками недружественных стран в ходе попыток их правительств стабилизировать экономики после шока от пандемии коронавируса. Только США напечатали в 2020–2021 гг. столько же денег, сколько за период с 2008 по 2020 годы. Эти деньги взвинтили цены на сырьевые товары, а логистические сбои дополнительно подстегнули рост цен.
Дерегулирование европейского энергетического рынка, проводимого на протяжении свыше 15 лет, включало в себя:
- стратегию «Энергетика-2020», декларирующей сокращение потребления первичных энергоресурсов в ЕС на 20%;
- предоставление льгот возобновляемой энергетике;
- «третий энергопакет»;
- отказ от нефтяной привязки цен на газ, долгосрочных контрактов, принципа «бери или плати»;
- «Зелёную сделку», предполагающей ускоренный отказ ЕС от ископаемого топлива и введение трансграничного налога на углерод.
Непродуманное измерение модели устройства европейского энергорынка вместе с навязываемой инвестиционными фондами и национальными правительствами ESG-повестки (один из принципов которой — защита экологии во что бы то ни стало) привели к сокращению инвестиций в добычу ископаемого топлива. А неравномерный выход мировой экономики из постковидного кризиса запустил мировой энергетический кризис в 2021 году. СВО со всякими эмбарго и санкциями стали его катализатором, взвинтившим цены на товары, ключевым поставщиком которых как раз является Россия.
В этом фундаментальное отличие 2014 и 2022 года: когда Россия присоединяла Крым цены на газ и нефть рухнули, сформировав в федеральном бюджете к 2016 году гигантскую дыру в 2,9 трлн рублей. Именно тогда текущий секретарь Совбеза Дмитрий Медведев выдал бессмертное «денег нет, но вы держитесь».
Мало того, тогда энергетические проблемы России не волновали никого из стран ОПЕК+ — каждый выживал сам. Теперь желание ЕС ввести потолки цен после жизни нефтедобывающих стран на протяжении долгих лет в режиме не сводящегося дебита с кредитом объединили их вокруг России, упростив вице-премьеру Новаку газовую и нефтяную дипломатию. Страны ОПЕК+ стали союзниками России, а страны Азии воспользовались своим шансом на получение энергоносителей, которые там — в силу отсутствия трубопроводов — были всегда дороже, чем в Европе. Так нейтральные страны стали новым рынком сбыта для российских энергоносителей, обеспечивая приток денег.
Теперь же стоит перейти понять причины, которые позволили адекватно отреагировать на кризис 2022 года.
Во-первых, российская власть оказалась психологически готова к разрыву отношений с Западом, ведь они деградировали с 2008 года, а «Минские соглашения» не исполнялись 8 лет. Все, кто желал к тому моменту покинуть страну, сделали это: Михаил Прохоров распродал все активы и уехал в Израиль, Борис Минц, обчистив свой частный пенсионный фонд, бежал в Лондон, там же Евгений Лебедев стал бароном Сибирским. Остальные приняли новые правила. Высшая бюрократия осознала, что с Западом невозможно договориться, но предприняла последнюю попытку, выставив Западу ультиматум об уходе НАТО из Восточной Европы. Во многом, именно ситуация с Донбассом и стала уроком для российской высшей бюрократии, показавшей недоговороспособность Запада.
Это же убедило высшее политическое руководство не идти на поводу у Запада с его «потолками» цен, благо позиция у ОПЕК+ оказалась единой.
Во-вторых, после 2014 года Россия прошла через два кризиса: 2014–2017 гг. и ковидный 2020–2021 гг. В случае с первым кризисом у элит не было уверенности в том, что экономика справится. Но она справилась, а за это время был приобретен опыт по различным стимулирующим мерам (налоговые манёвры, субсидирование, специальные инвестиционные контракты, соглашения о защите и поощрении капиталовложений). Кризис 2020–2021 гг. вновь показал устойчивость экономики и возможности уже нового Кабмина Мишустина справляться с кризисом.
В-третьих, были сделаны выводы из кризиса 2014-2017 гг. в сфере финансов. Тогда рубль сильно ослабили и подняли ключевую ставку, лишив бизнес доступа к кредитным ресурсам. В этот раз был продемонстрирован куда более адекватный подход.
- Панику на бирже погасили, прекратив торги, а также заморозив деньги нерезидентов из недружественных стран.
- Инфляцию обуздали резким поднятием ключевой ставки, а затем быстрым — менее чем за полгода — возвратом её к докризисным значениям.
- Финансовая изоляция России не затронула операции внутри страны так как за 8 лет создали замену Visa и Master Card.
- Отключение России от мирового рынка заёмного капитала компенсировали кредитной накачкой бизнеса и эмиссией рубля, создав внутренний источник финансирования.
- Запрет на платежи по долгам обошли за счёт изменения порядка расчётов, что позволило избежать дефолта перед западными кредиторами и роста недоверия со стороны потенциальных кредиторов из дружественных стран.
Заодно бизнесу разрешили не отчитываться по международным финансовым стандартам (МФСО), что лишило Запад доступа к коммерческой информации из корпораций, а часть статистики и вовсе засекретили. Также корпорациям «рекомендовали» не выплачивать дивиденды, направив деньги на развитие бизнеса и гашение долгов. Даже обвалившийся импорт поддержали беспрецедентными мерами, в том числе в части облегчения процедуры проверки товаров на безопасность. Также были изысканы дополнительные меры по наполнению бюджета: отменено действие «бюджетного» правила, увеличены расходы бюджета, проведено изъятие денег у «Газпрома».
В общем, 8 лет назад на подобные меры антикризисного реагирования у отечественной бюрократии просто не хватило бы фантазии, не говоря уже о психологической готовности. К сожалению, время на подготовку России к разрыву отношений с Западом было оплачено кровью жителей ЛНР и ДНР.
Теперь самое время понять, что будет дальше.
Во-первых, важнейшая задача для России — сохранить источники доходов как в сырьевом, так и несырьевом сегменте. Для этого потребуется:
- Отвязаться от созданных Западом ещё в 1973 году механизмов торговли нефтью, создав собственный торговый механизм в виде биржи и эталонного сорта нефти, которую можно было бы продавать за рубли без существенных скидок, доходивших на пике до 40 долларов за баррель.
- Создать собственную электронную площадку по торговле газом, о чём в 15 декабря говорил президент Путин в контексте создания газового хаба в Турции.
- Воссоздать свой морской торговых флот из танкеров (в дополнение к той сотне, которую купили в 2022 году), сухогрузов (для экспорта зерна, угля, удобрений и металлов).
- Добиться снятия санкций с экспорта зерновых и удобрений, а также переподключения «Россельхозбанка» к SWIFT (он станет опорным для экспорта зерновых, как «Газпромбанк» в случае с газом).
- Окончательно отказаться от исчерпавших себя концепций золотовалютных резервов (зачем копить, если часть накоплений украдена и копить больше не в чем) и бюджетного правила (зачем откладывать если нужно ускоренно инвестировать).
Во-вторых, России предстоит впервые за 300-летнюю историю догоняющих модернизаций провести очередную модернизацию без опоры на западные (европейские) технологии. Без заимствования технологий отставание России будет с годами лишь нарастать, что станет угрозой для существования России. Источником технологий для России теперь будет Восток (преимущественно КНР). В случае с автопромом, задачу, в целом, удаётся решить — именно китайские автомобили дали шанс на возрождение автозаводов.
В-третьих, предстоит в кратчайшие сроки интегрировать новые территории, решив ряд конфликтов между региональными капиталами из «старой» и «новой» России. Наиболее яркие конфликты — в угольной и металлургической промышленностях, где предприятия «старой» России с лихвой обеспечивают все потребности как новых, так и старых территорий в угле и металле. Чем быстрее будут интегрированы новые территории и чем быстрее удастся перезапустить их экономики, тем меньше нужно будет потратить денег на их субсидирование.
Донбасс и распадающаяся Украина придали России импульс в её движении к обретению суверенитета во всех сферах экономики, заодно вернув Россию на имперский путь развития. Это само по себе перевешивает многие негативные моменты, которые придётся преодолеть и пережить на этом пути.
«Украина.ру»
