Прием украинских беженцев может стоить Европе более 30 миллиардов долларов только за первый год во время сильного экономического стресса. Более 6,3 миллиона украинцев покинули свою страну с момента начала конфликта в конце февраля 2022 года. Европейский Союз принял украинских беженцев, разрешив им въезжать в 27 стран-членов без виз, жить и работать там до трех лет.
Каждый день европейцы открывали свои двери и карманы, чтобы принимать украинцев и помогать им найти, например, детский сад и другие услуги. Но неудобная реальность все же существует: украинские беженцы также являются политическими пешками, призванными политически дестабилизировать Европейский Союз и Организацию Североатлантического договора. Многие поляки, например, изначально предлагали помощь украинцам. Но теперь, более чем через два месяца после начала войны, есть признаки того, что общественное сострадание угасает.
Население Варшавы увеличилось на 15% с начала войны, что побудило мэра города Рафаля Тшасковски предложить стратегию, позволяющую справиться с растущими расходами. «Большая часть бремени лежит на нас», — сказал Тшасковски. Согласно анализу некоммерческого аналитического центра Center for Global Development, размещение украинских беженцев может стоить странам более 30 миллиардов долларов только за первый год. Это может создать новые проблемы для европейской экономики, которая и без того испытывает стресс из-за высокой инфляции.
Связь между миграцией и безопасностью. В последние годы эксперты по национальной безопасности все чаще рассматривают миграцию людей как ключевой фактор, способный повлиять на политическую стабильность. Это связано с тем, что число людей, вынужденных мигрировать по всему миру в основном из-за насилия или изменения климата, почти удвоилось с 2010 по 2020 год — с 41 миллиона до 78,5 миллионов за это время, по данным Организации Объединенных Наций. В некоторых случаях как, например, во время гражданской войны в Руанде в 1990-х годах, политические и военные лидеры вынуждали или поощряли людей мигрировать в другие страны.
Массовая миграция может работать как политический инструмент двумя основными способами. Во-первых, внезапное прибытие многих вновь прибывших может привести к перегрузке жилья, здравоохранения и других ресурсов и испытывать терпение принимающего населения. Это может оказать более широкое давление на политические коалиции, такие как Европейский союз, который полагается на страны-члены — некоторые из них неохотно — в разделении расходов на размещение мигрантов.
Не в первый раз. Это не первая попытка Путина использовать массовую миграцию для продвижения своих политических амбиций в Европе. Тактика такого рода восходит к советской практике «этнической инженерии», что означает попытку обострить политическую напряженность из-за различий в религиозной, этнической или языковой принадлежности людей.
По мнению западных чиновников и экспертов, Россия помогла создать европейский миграционный кризис 2015 и 2016 годов с Ближнего Востока. Примерно в это же время в Европу прибыло около 1,3 миллиона человек, ищущих убежища — формы правовой защиты людей в небезопасных ситуациях — и других мигрантов. Большинство мигрантов были из Сирии. В 2016 году генерал ВВС США Филип Бридлав, который в то время был командующим войсками НАТО, предупредил, что Путин и Асад «преднамеренно используют миграцию в качестве оружия, пытаясь сокрушить европейские структуры и сломить европейскую решимость».
В ответ на волну вновь прибывших Европейский союз согласился принять сирийских беженцев, находившихся в Турции. Но Венгрия, Польша, Словакия и Чехия отказались принять беженцев. Это привело к политической напряженности между странами ЕС и росту антимигрантских и националистических политических партий в таких странах, как Италия и Германия, которые действительно приняли большое количество сирийцев. Общественное беспокойство по поводу иммиграции также побудило британских граждан проголосовать в 2016 году за выход Соединенного Королевства из Европейского Союза.
Новые вынужденные миграции. За несколько месяцев до войны на Украине сценарий «миграция как оружие» вдохновил президента Беларуси Александра Лукашенко. Лукашенко публично пообещал людям из Ирака и других стран, что если они приедут в Беларусь, он поможет им перебраться в Евросоюз. Лукашенко предоставил мигрантам бесплатный проезд до Белоруссии и границы с Польшей. Но польские пограничники яростно заблокировали въезд этих мигрантов в свою страну.
В декабре 2021 года председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен назвала тактику Лукашенко «гибридной атакой». «Это не миграционный кризис, — сказала фон дер Ляйен, — «Это попытка авторитарного режима попытаться дестабилизировать своих демократических соседей. Это не удастся». Польша, Венгрия и Словакия сейчас входят в число стран, принимающих наибольшее количество украинских беженцев. В то время как Польша приняла 3,1 миллиона украинцев, Венгрия приняла 550 000 человек, а Словакия приняла 391 000 человек.
Добро пожаловать. В то время как некоторые европейские сообщества называют украинцев «гостями» , а не «беженцами», другие местные сообщества, как сообщается, перегружены. В Варшаве, например, нужно будет построить 75 новых школ для обучения детей беженцев из Украины. «Это как сидеть на бомбе замедленного действия», — сказала Агнешка Косович, президент некоммерческого Польского миграционного форума в Варшаве, — «У поляков просто нет ресурсов, чтобы поддерживать первоначальный уровень щедрости».
Пока европейские политики не назвали волну украинских беженцев кризисом. Некоторые эксперты говорят, что это связано с тем, что украинцы преимущественно белые и христиане. Другие миграционные ситуации показывают, что культурное и этническое сходство не всегда предотвращает политическую нестабильность. В Турции, например, большинство турецких жителей и сирийских беженцев преимущественно мусульмане. Но опросы общественного мнения показывают неуклонное снижение толерантности к сирийцам за последние 10 лет. Экономические опасения подпитывают антимиграционную риторику в Венгрии, Франции и других странах. Это может создать новые угрозы солидарности ЕС и, соответственно, европейской безопасности.
Марк ГРЕЙ, профессор антропологии Университета Северной Айовы
