Первые числа июля были отмечены массовыми беспорядками в автономной республике Каракалпакстан, входящей в состав Узбекистана и занимающей чуть менее 40 процентов его территории, пишет ИнфоШОС. Формальным поводом для протестов, подхваченных различного рода зарубежными доброхотами, стали инициированные правительством в Ташкенте и опубликованные в официальной прессе 25 июня конституционные изменения, лишавшие автономию на право выхода из Узбекистана на основании референдума. Напомним, Кара-Калпакия в 1925-30 гг. вместе с Киргизской АССР (так тогда назывался Казахстан), а в 1930-36 гг. непосредственно входила в состав РСФСР, после чего, на очередном этапе национально-территориального размежевания в советской Средней Азии, вошла в состав Узбекской ССР. Между тем, в этнолингвистическом отношении «титульное» население автономии более тяготело к казахам, нежели чем к хорезмским узбекам.
На волне «парада суверенитетов» рубежа 1980-х – начала 1990-х годов Каракалпакская АССР подняла свой политико-правовой статус до формально суверенного государства, связанного с Ташкентом межгосударственным договором «О вхождении Республики Каракалпакстан в состав Республики Узбекистан» (подписан 9 января 1993 года).
В Конституции Узбекистана за республикой сохранялось право выхода на основании референдума, который должен был состояться через 20 лет (в 2013 году), но так и не был проведён. По мнению ряда западных и российских специалистов по региону, «сепаратистские» настроения населения в Каракалпакии сдерживались неудовлетворительным состоянием экономики природно-климатической катастрофой, обусловленной усыханием Арала. Территория автономии – около 166 тыс. кв. км, более 85% из которых представляют собой пустыню, в том числе Аралкум, образовавшуюся на высохших участках дна Аральского моря.
В последнее десятилетие ситуация начала меняться. В марте 2014 года, на «крымской» волне, заявило о себе движение «Алга Каракалпакстан» («Вперед, Каракалпакстан»), выступающее за выход автономии из состава Узбекистана. В обращениях и воззваниях национальных активистов, периодически утраивавших и протестные акции, указывалось на многочисленные нарушения прав человека со стороны режима Ислама Каримова, а также на невнимании к социально-экономическим нуждам автономии, финансируемой по «остаточному принципу», при хищнической эксплуатации её природных богатств. В качестве вариантов решения «каракалпакского вопроса» заявлялось о возможности присоединения как в Казахстану, так и к России (при том, что общих границ с РФ республика не имеет).
Приход к власти в Узбекистане президента Шавката Мирзиёева ознаменовал переход к более активной внешней политике, а во внутренней – к широкому диалогу с гражданским обществом. Если при Каримове любое недовольство более чем решительно пресекалось, то при его преемнике, называвшем себя «не только сыном узбекского, но и каракалпакского народа», репрессии смягчились. Автономии стали уделять куда больше внимания, в минувшем апреле утвердили пятилетнюю программу развития Каракалпакстана, «дорожную карту» региональной специализации, формированию «точек роста» и «прорывных» направления развития. Тем не менее, проблемы остались, и главная из них – продолжающееся давление на усиленно латинизируемый каракалпакский язык, который, по мнению местных национал-активистов, Ташкент стремится отодвинуть на второй план.
Опыт постсоветских конфликтов свидетельствует о взрывоопасном характере второстепенных с виду гуманитарных проблем (культура, образование, язык…), особенно в случае, если они «наслаиваются» на социально-экономическое недовольство значительных групп населения. Быстро и, как представляется, абсолютно верно оценив складывающуюся обстановку, включая массовый характер протестов, глава государства незамедлительно прибыл в столицу автономии, город Нукус, где заявил об отказе от неоднозначных конституционных инициатив. 4 июля Олий Мажлис (парламент) Узбекистана постановил сохранить статус Каракалпакстана, предполагающий его суверенитет, на чём настаивали протестующие.
Однако массовые протесты уже набрали изрядную инерцию, грозя перерастанием в массовые погромы и захваты административных зданий. Власти были вынуждены ввести чрезвычайное положение, задействовав для подавления беспорядков силовых структуры. По данным правоохранительных ведомств Узбекистана, в ходе волнений погибли 18 человек, пострадали – 243, задержаны – 516, в том числе иностранные граждане. По информации Генеральной прокуратуры 14 человек задержано по статье УК Узбекистана «посягательства на конституционный строй». 15 июля две палаты Олий Мажлиса приняли совместное постановление о создании комиссии по проведению независимого расследования беспорядков в Каракалпакстане. Результаты проведенного расследования будут обнародованы и доведены до сведения общественности Узбекистана и мирового сообщества, заверили в Сенате (верхняя палата парламента). А двумя днями ранее, «принимая во внимание стабилизацию ситуации в Республике Каракалпакстан и возвращение жизни жителей региона в привычное русло», президентом Мирзиёевым было решено смягчить на территории автономии действие режима чрезвычайного положения. Всенародное обсуждение поправок в Основной закон государства продлено до 1 августа.
Межу тем, уже сегодня очевидны признаки внешнего вмешательства в события в Узбекистане, о чём косвенно свидетельствует позиция «независимых» правозащитных структур, но особенно – откровенно подстрекательские публикации специализирующихся на постсоветском пространстве (и на Центральной Азии в частности) западных аналитиков. Напомним, события в Каракалпакии – уже третий с начала года случай массовых беспорядков в государствах Центральной Азии. Так, в самом начале января погромы в ряде городов Казахстана вынудили «зашатавшиеся» власти этой страны обратиться за помощью к России и ОДКБ. В мае-июне жёсткую силовую операцию на территории не вполне лояльной официальному Душанбе Горно-Бадахшанской автономной области вели силовые структуры Таджикистана. Как представляется, утверждения о причастности ко всем этим событиям спецслужб ведущих англо-саксонских стран, заинтересованных в превращении Центральной Азии в долговременный очаг нестабильности у границ России и Китая, вовсе не лишены оснований.
В контексте событий в Каракалпакии следует обратить внимание на тесные связи многих жителей автономии с соседним Казахстаном. По крайней мере, несколько тысяч из них работают на нефтяных месторождениях Мангистау. Как известно, именно из Западного Казахстана, этой вотчины воинственных адайцев (Младший Жуз) берут начало многие потрясения современного Казахстана. А потому не следует удивляться фактам перехода «заробитчан», причём уже с опытом участия в массовых беспорядках, границы с Узбекистаном для того, чтобы «делать революцию» в Нукусе. Некоторые такие рассказы, не особо стесняясь, тиражирует западная пресса. «Накануне событий, когда их еще ничто не предвещало, в Нукусе появилось большое количество иногородних. В том числе приезжих из других стран, в частности, из Казахстана. Активистов неправительственных организаций… Видна четкая организация, лидеры одеты в специальную одежду, заранее хорошо подготовленные плакаты, лозунги, сбор людей через социальные сети. Спонтанно такого не бывает», – рассказывает востоковед, ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО Александр Князев.
Кроме того, буквально за несколько дней до событий за работу с российскими партнёрами попало под вторичные санкции одно из предприятий Узбекистана. Взвешенная позиция официального Ташкента, стремящегося, несмотря на антироссийскую истерию Запада, развивать сотрудничество с Москвой, вызывает нескрываемое раздражение, а вместе с ним – и соблазн использовать «каракалпакский вопрос» как инструмент давления на власти Узбекистана. К слову, представлены трудовые мигранты из Каракалпакии и в ряде российских регионов (в частности, на Урале).
Свой, во многом смежный интерес и у казахских «национал-патриотов», выходивших в Атырау и Актау на акции поддержки «каракалпакских братьев». «Ошибкой было то, что Каракалпакстан забрали у Казахской АССР и передали РСФСР, а затем Узбекистану. По культуре и языку каракалпаки близки к казахам», – намекает на желательность очередного территориального передела один из них, Дос Кошим. Находясь в предельно хрупком «стеклянном доме», этот и многие другие националисты разбрасываются не просто «камнями», но прямо-таки информационными «булыжниками», как и некоторые казахстанские СМИ. Активную информационную поддержку участникам беспорядков оказывали телеграм-канал «Бәсе» и одноименный YouTube-канал за авторством обретающихся в Киеве мужа и жены Айдоса и Натальи Садыковых. И подобного рода примеры можно продолжать…
Повышенное внимание со стороны внешних игроков к приаральскому региону Узбекистана (на территории которого ещё в советское время были обнаружены крупные запалы нефти и газа) на ближайший период едва ли ослабнет. Актуализация проблем Каракалпакии и соответствующий негативный информационный фон будет и далее использоваться западными посольствами в Ташкенте и «неправительственными организациями» для достижения далеко идущих целей региональной дестабилизации.
