Японский премьер Кисида заявил, что страны G7 уже прорабатывают механизм ограничения цен на русскую нефть. Причем риторика премьера была достаточно агрессивной:
[Мы] установим максимальную цену российской нефти, которая будет вдвое ниже нынешнего уровня, и создадим механизм, не позволяющий покупать [нефть] по более высоким ценам
Интересно, каким образом страны G7 намереваются установить предельную цену на нашу нефть. Европа, США и Канада и так ввели нефтяное эмбарго. В Евросоюзе оно вступит в силу через 5 месяцев по нефти и через 7 месяцев по нефтепродуктам. Япония, конечно, может попытаться установить предельную цену, но логично, что в этом случае Россия просто не будет продавать её в эту страну.
Потеря японского рынка для России будет незначительна. Туда мы поставляем в год примерно 8-12 млн тонн нефти и 1,7-2,2 млн тонн нефтепродуктов. Если считать в баррелях, то это получается примерно 58-88 млн баррелей нефти и 12,5-16,1 млн баррелей нефтепродуктов. Цифра для нас не такая существенная. Та же Индия эти объемы заберет с удовольствием. Туда только за один месяц направляется 40-45 млн баррелей.
Вообще Япония не понятно, куда суётся. Да, Токио является восточным сателлитом США, однако мог бы занимать более прагматичную позицию. Как, например, это делает Южная Корея, которая давно уже превзошла Японию по технологическому уровню развития. Сеул прекрасно понимает, что при резком удорожании импорта энергоресурсов произойдет разгон промышленной инфляции. Следовательно, китайские производители сильно потеснят корейских на мировом рынке.
Однако Япония предпочитает вести агрессивную по отношению к России политику. Адекватным ответом нашей страны был бы запрет на экспорт в Японию СПГ и, возможно, нефти.
Но по нефти ситуация в настоящий момент не до конца понятна. После вступления европейского эмбарго в силу всё же имеется риск сокращения физического объема экспорта. В отличие от газа, где можно просто перекрыть вентиль, нефтяные скважины просто взять и прикрыть нельзя. Необходимо проводить объемную работу по их консервации. Возобновление добычи также является не слишком легким процессом и требует времени.
Да, какие-то скважины можно консервировать/расконсервировать быстро, но это касается небольшого объема. В апреле он составлял 1 млн б/с, который уже практически восстановлен. Если брать опыт 2020 года и сделку ОПЕК+, когда сокращения добычи по условиям сделки составило 2,5 млн б/с, то к осени 2021 года Россия даже не могла выбрать всю свою квоту, поскольку столкнулась с проблемой расконсервации скважин.
Таким образом, дирижировать нефтью, сокращая добычу на условно 3 млн б/с в надежде её возобновить через пару месяцев, невозможно. В нефтянке важно не прекращать добычу. А достаточных хранилищ нефти в России нет. Поэтому лучше не рисковать, останавливая экспорт в моменте. Да, его переориентировать в Китай, Индию, Африку можно, но постепенно. Поэтому изначально необходимо проработать вопрос, учитывая тот факт, что придется «перекидывать» ещё и европейские объемы. А потом уже принимать решение.
А вот что касается СПГ, то здесь Японию отключать необходимо. Как мы писали в материале о национализации «Сахалина-2», практически весь объём производимого СПГ (9,6 млн тонн) идёт в Японию, что составляет порядка 9% потребления газа. Вот этот условный вентиль надо перекрывать в ближайшее время. Сразу после того, как будут найдены альтернативные покупатели. А в СПГ нуждается вся юго-восточная Азию. Даже нет смысла говорить про Китай или Индию, с ними и так всё понятно. Но есть, например, Пакистан, Вьетнам, та же Южная Корея.
Японии необходимо помочь окончательно покинуть экономическую карту мира. Да, страна находится под американской оккупацией. Однако Токио сам выбрал свой путь. Вместо борьбы за суверенитет японцы предпочитают оставаться американским сателлитам. Что ж, на сателлитов всегда приходятся первые удары.
Константин Двинский
